...Слезаешь с полка, берешь ковш с длинной ручкой, набираешь горячую воду и кидаешь ее на раскаленные камни..
Полная луна медленно плывет среди редких, едва заметных пушистых облаков. Небо иссиня-черное, южное, еще не отошедшее от дневного зноя. Между легких облачных туманностей проглядывают яркие, и едва заметные звезды. Пахнет полынью, кое-где пробивающейся у сетчатого забора и пряным ароматом спелых персиков, нависающих крупными гроздьями прямо над водой бассейна.
Тело после жаркой парной медленно остывает в прохладной, скорее теплой воде, согретой палящим дневным зноем. Проведешь рукой по поверхности и заблестят, засияют под луной убегающие волны. Окунешься с головой и снова лежишь в воде, глядя в ночное небо, на фоне которого нависает темная зелень и крупные, с едва различимой оранжевой окраской, аппетитные плоды.
Сорвешь сочный, мягкий созревший персик, откусишь разок, другой, и потянешься за следующим. Ароматная, сочная мякоть приятно освежает после горячего банного полка. Плаваешь, отдыхаешь торопиться некуда, но на коже уже появились мурашки – пора на полок.
Перелезаешь через широкий уголок, обрамляющий пятикубовый длинный железный бак с чистой водой, предназначенной для полива обширной в девять соток, дачи, плотно засаженной десятками многолетних деревьев. Спустишься по стальной лесенке на мягкую, недавно скошенную траву и пройдешь босиком по темно-зеленому ковру, потом по бетонным плиткам дорожки, утонувшей в траве.
Ночь, свет на веранде не включен, одежды никакой – идешь без опаски и вот она баня. Открываешь массивную деревянную дверь в предбанник, потом дощатую в моечное отделение. Немного пройдешь по деревянным решеткам, лежащим на кафельном полу, и снова открываешь массивную, сделанную без единого гвоздя деревянную дверь в парную.
Жаром обдает сверху до низу, затем мороз, почему-то пробегает по коже (видимо теплодатчики сбились) и на полок. Лежишь, наслаждаешься жаром. Берешь березовый веник из тазика с водой на нижнем полке, предназначенном для слабого создания – жены, не особенной любительницы ездить на дачу (чаще всего езжу сюда один).
Веник распарен, сильно пахнет березой, похлестываешь одну ногу, потом другую, затем все тело. Садишься и хлещешь спину. Снова лежишь на полке – пот льет градом, очень жарко, пора снова в импровизированный бассейн.
Быстро слезаешь с полка, берешь ковш с длинной ручкой, набираешь горячую воду и кидаешь ее на раскаленные камни – пусть пар настоится, а сам снова бежишь по травке к бассейну, залезаешь по лесенке и – вот она прохладная водичка. Окунаешься с головой, становится легче, потом делается совсем хорошо. Плаваешь потихоньку на спине и снова луна, персики, повторяющиеся такие родные, любимые, сильно запоминающиеся удовольствия.
Начинаешь вспоминать, как все было.
В 1990 году мы купили эту дачу в Широкой щели. Она располагается на горке на краю города, за парком им. Горького. Кстати дача зарегистрирована в городской черте. Почему мы сделали это – просто надоела постоянная работа на жаре на даче в Дмитриевке. Новая дача, совсем другое дело – огромная, огороженная высоким тыном из веток и ивняка.
Много двадцатилетних деревьев: больше тридцати яблонь, сливы, персики, малина между деревьями, виноград, потом посадили ежевику. Много тени, прохладно, скосишь траву и можно отдыхать. Особым уважением у нашей небольшой семьи пользовались два грецких ореха высотой пять-семь метров. Орехов тонкокорых, крупных я собирал почти два мешка.
Жили мы тогда в трехкомнатной квартире в первом микрорайоне, что в западной части города. И машина была новая – коричневый «Москвич» АЗЛК. У папы остался зеленый «Москвич», который он поддерживал в идеальном состоянии, впрочем, как и нашу машину.
Весной 1991 года я залил низенький фундамент для бани, размерами примерно четыре на четыре метра, привез машину шлакоблоков и попросил грузчиков сложить их в штабель по центру фундамента.
Взял отпуск, развел в большом корыте цементный раствор и начал укладывать крупные блоки, которые были прямо под рукой, на фундамент, подложив, предварительно, рубероид. Через неделю стены были готовы.
У брата Вовы купил кубометр струганной вагонки, которая лежала у родителей в огороде. Построил крышу, покрыл ее рубероидом. Прибил рейками к стенам будущей парной алюминиевую фольгу и затем обил все вагонкой.
Выбрал и привез печку с большим баком для горячей воды и коробом для камней. Все это установил, подвел холодную воду от другого высокого бака, что стоял рядом с баней. Уложил кафельную плитку в моечном отделении.
С особенной любовью я делал дверь в парную. Она должна быть без гвоздей. Уложив выструганные толстые доски с краями как по линейке на ровную поверхность, вырезал в верхней и нижней частях ножовкой и широкой стамеской поперечные канавки с трапецеидальным профилем. В канавки забил два бруска тоже с трапецеидальным профилем. Доски скрепились намертво, дверь получилась жесткой и была немедленно прикручена шарнирами к проему в парной. С камнями для печки проблем не было. Все было готово к первой помывке, что я и сделал через месяц после начала работ.
Пар был великолепным, бассейн в виде пятиметрового бака высотой один метр и длиной пять метров, оказался, как нельзя, кстати, и я его сразу испробовал и полюбил. Бани у нас в Дмитриевке не было, а только душ, вода, впрочем, в котором была ближе к вечеру всегда горячей, так-как вытекала из выкрашенной черной краской бочки, стоящей на самом солнцепеке на крыше душа. Мыться в душе, обильно намыливая мочалку с тряпочными ручками, тоже неплохо.
Это была наша первая баня. Вторая будет в Санкт-Петербурге.
Работу принимал папа. Они приехали с мамой на своей зеленой, так знакомой мне, машине, которую я ему помог купить. http://proza.ru/2024/06/05/1544
Папа в первую очередь оценил «филигранно» исполненную дверь без гвоздей. Он был хорошим столяром и удивился, откуда я взял такую технологию. Правда, тогда такие термины, как интернет, были нам неизвестны – я и сам не знал, откуда но, по-моему, подсмотрел какую-то дверь у папы в доме. Конечно же, мы с Вовой всему учились у папы.
Потом, уже по выходным дням, я оштукатурил стены бани и даже сделал объемные фигуры лебедей на стенах, которые раскрашивал разноцветной известкой. Баня выглядела очень красиво. И гости к нам приезжали попариться. Особенно мне запомнилось, как мы парились добротными березовыми вениками с братом Вовой и его сыновьями Адиком и Яриком, потом пили пиво на веранде.
Есть фото, где мы с моим дорогим братом и племянниками на даче. Ира, Вовина жена, просто отдыхала в саду.
Запомнилась мне помывка в бане в конце ноября, когда наступили заморозки. Невысокая трава уже была покрыта инеем. Я приехал сделать предзимний полив деревьев, а потом слить оставшуюся воду из баков.
Две комнаты и веранда в доме быстро нагрелись от мощного электрокамина. Можно было попариться напоследок в бане и заночевать, а утром заняться поливом.
Дрова, сложенные под навесом у стены бани рядом с верстаком, были сухими и разгорелись быстро. Пока печь топилась, я обошел сад, проверил воротный замок сетчатого гаража, в котором стояла машина, прошел мимо столь любимого бака-бассейна, впрочем, не заглянув в него.
Пора было в баню. Вода уже сильно нагрелась. Я распарил в тазике веник, лег на полок и занялся любимым делом, ловко орудуя большим березовым веником. Жарко. Хотя я и надел толстую льняную шапку, бедную голову нужно было остудить – пора бежать в бак-бассейн. Соседей на дачах уже не было. Воспользовавшись этим и наличием огромных деревьев с еще не опавшими листьями по периметру участка, я пробежал, в чем был к баку и кинулся в воду.
Однако сверху был толстый прозрачный ледок. Я, конечно, ожидал, что вода будет холодная, но не до такой же степени. Я спешил, поэтому локтем, как мог, прорубил еще не толстый лед, отодвинул прозрачные пластины и нырнул с головой. Сразу, почему-то стало жарко. Окунувшись, как полагается, три раза и перекрестившись, я быстренько спустился по лесенке и побежал обратно в баню.
Забравшись на столь спасительный полог, вдруг ощутил холод, даже мурашки выступили на теле. Полежал немного в задумчивости и начал париться душистым березовым веником. Термометр на стене парной показывал восемьдесят градусов по Цельсию.
Явление это запало мне в душу. Видимо в столь сложном создании, как наш организм, заложены, ко всему прочему, термодатчики, которые перепутали показанья.
Я не стал исследовать это явление, пусть занимаются врачи. Мне и так ясно, что мы ничего не знаем, но пусть с этим разбираются другие специалисты, если смогут.
07.04.2022 г., Санкт-Петербург.
Еще о даче в Широкой щели: http://proza.ru/2024/11/08/1443